How to use this site:
1. Browse through the alphabetical list of posts
2. Use the labels/tags to find pieces on specific topics.
3. Use the search feature for specific items of interest.
4. Browse through zines, books, and other printable items by using the PDF tag.
5. Check out the popular lists to see what others are reading.
6. For updates, bookmark this page and return often, follow, subscribe (by email or other- see below), or friend on facebook and/or tumblr.
7. Check out the other pages for more links, information, and ways to contribute.
8. Comment, and email me your own writings!

Aug 25, 2012

феминизм: освобождение мужчин... или по ту сторону матри/патриархата (2002)

http://muzykaprotiv.org/svora/109-feminizm-osvobozhdenie-muzhchin-ili-po-tu-storonu-matripatriarxata-

Петр Рябов,
журнал "Жест" № 2, 2002 год

К сожалению, даже среди тех, кто что-то слышал о феминизме, господствует убеждение в том, что феминизм – это чисто женское движение за женские права, касающиеся только женщин и (по умолчанию) направленное против мужчин. Однако такой взгляд не выдерживает критики при первом же поверхностном знакомстве с историей феминизма. Ведь в числе зачинателей феминистских идей и движений было немало мужчин. Генрих Ибсен и Джон Стюарт Милль, Уильям Годвин и Николай Чернышевский, Михаил Михайлов (его называли "творцом женского вопроса в России 1860-х годов) и Александр Слепцов – этот ряд мужчин-феминистов можно продолжать.

К историческому аргументу, доказывающему, что феминизм не является чисто женским мировоззрением и движением, добавляется и логический. Будем исходить из того предположения (сильно упрощающего картину современности: в деревне ситуация иная, чем в городе, а на мусульманском Востоке не такая, как в Голландии), что мы живем во все еще во многом патриархальном мире, и мужчины все еще остаются более или менее привилегированной "кастой". (При этом понятно, что белые мужчины из высшего класса в США и чернокожие бедняки там же – это "две большие разницы"). Однако, как подчеркивал Бакунин, власть калечит и портит господина, точно так же, как она портит раба; властвующий страдает от власти не меньше (хотя и на иной лад), чем подвластный. А значит, мужчины – такие же жертвы и соучастники патриархальной системы полоролевых стереотипов, норм и стандартов, как и женщины. Только если женщине эта система отводит роль быть слабой, привлекательной и подвластной домохозяйки, любовницы и служанки, то мужчину она же принуждает быть "добытчиком", отцом семейства, карьеристом и атлетом.

Служить вечным живым воплощением и олицетворением власти и силы, по-своему, может быть, приятно и даже льстит чьему-то тщеславию, однако все же - тягостно и неудобно, а если вдуматься, постыдно и смешно. Быть "настоящим мужчиной" и гордится этим удобно в том случае, когда больше, кроме этого, гордится нечем.

С самого детства нам, мальчишкам, твердят, что мы не должны плакать, предаваться "телячьим нежностям", но нам следует уметь давать сдачи и вообще быть "крутыми". Характерным показателем патриархального сознания является то, что для мужчины уподобление женщине считается намного более постыдным и оскорбительным, чем для женщины сравнение с мужчиной: "мужественная женщина" может быть нередко и похвалой, тогда как "женоподобный мужчина" - всегда позорная кличка. "Мужественность" в нашем иерархическом сознании – это приз, привилегия, власть, избранность. Тогда как "женственность", зачастую, лишь участь.

Война, политика, теперь еще спорт и бизнес – удобное поле для того, чтобы доказывать свою "настоящую мужественность". Ну, и конечно "любовь", понимаемая. Как поле сражения, на котором одерживаются "победы" и коллекционируются "трофеи" - ими можно похвастаться перед изумленными друзьями. Вероятно, и сегодня многие, вполне цивилизованные мужчины в России и на Западе, подобно древнекитайским конфуцианцам, мысленно благодарят небо за три вещи: что родились людьми, а не животными, что родились "белыми" людьми, а не "варварами", и наконец, что родились мужчинами, а не женщины.

Мужчина - "man" - в английском и многих других языках синоним "человека" вообще ("human"). "Дамы и Господа!" Господа – то есть, разумеется, мужчины. Но раз есть господа, то есть и... сами понимаете.

Кажется, А. П. Чехов ехидно заметил: "Настоящий мужчина состоит из "мужа" и "чина".

Ну, а если этот мужчина не желает состоять из "мужа" и "чина", не желает изображать из себя самоуверенного мачо, если он не обладает фигурой Шварценегера, любвеобильностью Дон Жуана и Кошельком Рокфеллера? И самое главное, представьте, вовсе не стремится к этому! – тогда его поведение столь же предосудительно и недостойно в глазах общества, как и поведение женщины, не желающей вековать свой век на кухне или около колыбели. Такого "ненастоящего мужчину", скорее всего осудят родители, скорее всего, осудят родители, засмеют в мальчишеской компании, будут сторониться на работе. Именно к таким "ненастоящим мужчинам" прежде всего обращена эта моя заметка.

Разбор причин появления и существования полоролевых стереотипов – отдельная и обширная тема. Ограничусь лишь одним замечанием. Допустим, "мужское" и "женское" имеют по преимуществу биологическую природу, а не социальную и культурную, как убеждены - и не без основания - приверженцы феминизма. "Ответ на загадку мужественности должен лежать в культуре", - пишет известный современный исследователь Дэвид Гилмор. Даже если правы биологи, приписывающие животным-самкам консерватизм, пассивность и терпеливость, а самцам – новаторство и энергичную агрессивность, нельзя забывать о том, что женщина – не самка, а мужчина – не самец. Да, разная физиология, анатомия, да, разные гормоны – ну, и что? Разве гормоны побудили Вильяма Шекспира и Марину Цветаеву писать стихи? Разве физиология заставила Михаила Бакунина и Эмму Гольдман стать анархистами? Разве анатомия принудила Сократа и Софью Перовскую пойти на смерть во имя своих убеждений?!

Мы – не просто часть природы, в нас есть нечто сверх - природное, "сверхъестественное". Это-то сверхъестественное, неповторимое и называется в каждом из нас словом "личность" и тесно связано со свободой и творчеством человека, с факторами его "очеловечивания" и преодоления "животности" на пути к самому себе.

Мне кажется, парадокс нашего времени состоит в том, что, хотя реальная ситуация в мире изменилась, и мужчины фактически перестали быть "кормильцами", "добытчиками" денег и "хозяевами семейств" (ибо женщины худо-бедно пробили себе путь к образованию и различным профессиям и оказались в состоянии обеспечивать себя). Однако в сознании мужчин господствуют представления дня вчерашнего, сегодня уже потерявшие всякую связь с реальностью, и последние оправдания. Матери, зачастую в одиночку воспитывающие своих сыновей, по инерции внушают им, что они "пупы земли" и "хозяева жизни", тем самым, неосознанно прививая им самодовольство вкупе с инфантилизмом. Многим мужчинам нелегко смириться с утратой привилегированного доминирующего статуса и с потерей права на самодовольство, вызванное самим фактом их "мужественности". (Этим они напоминают вырождающееся дворянство России ХIX века, которое уже перестало служить и воевать, но все еще пользовалось рабским трудом крепостных – данных именно за службу и на время службы; тешило себя воспоминаниями о былых подвигах и заслугах предков). Однако, чем скорее мужчины поймут, что, перестав быть "только мужчинами", они смогут стать самими собой, и перестав смотреть на женщин, как на существ низшего сорта, достойных лишь унижения, обладания и подчинения, они смогут найти в них равных (хотя и не тождественных, но тем более интересных) личностей – тем лучше! Иначе, чего доброго, повторится история древних амазонок: мужчины вымрут за ненадобностью, как вид, а женщины смогут обойтись без них (вспомним героический, многострадальный андрогинный образ советской женщины, тащащей на себе и страну, и семью – вполне соответствующий частушке "Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик").

Капитализм и бюрократизм, фашизм и большевизм, милитаризм и шовинизм, потребительство и моногамный брак точно так же уродуют мужчин, как и женщин – заставляя их включаться в "крысиные гонки" за прибылью и властью, сталкивая в кровопролитных войнах, отчуждая от природы и друг от друга. Анархическая революция была бы, разумеется, не полной и не подлинной без разрушения патриархата. П. А. Кропоткин подчеркивал: "Мы же должны помнить, что революция, которая будет только наслаждаться красивыми фразами о Свободе, Равенстве и Братстве, но сохранит домашнее рабство женщин, не будет настоящей революцией. Целой половине человечества, находящейся в кухонном рабстве, пришлось бы впоследствии начать свою революцию, чтобы освободить себя от другой половины". Так уже случилось однажды – во время, быть может, наиболее радикальной социальной революции ХХ века – Испанской революции 1936-39 гг., когда испанские женщины восстали против патриархализма своих мужей-анархистов, и, совершив "революцию в революции", создали анархо-феминистическое движение "Мюхерес Либрес" (Свободные Женщины). Подобно тому, как не может быть свободен народ, угнетающий другой народ, не может быть свободен класс, угнетающий другой класс – освобождение мужчины невозможно без освобождения женщины, а освобождение женщины невозможно без освобождения мужчины. Свобода может быть или всеобщей, полной, тотальной, - или ее нет, это уже не свобода, а привилегия.

По той же причине все попытки вписать феминизм в рамки существующей Системы и превратить его в борьбу за дележ мест для женщин в парламентах, корпорациях, правительствах, окажутся лживыми и пустыми, пока в принципе существуют правительства, парламенты и корпорации. Пока генералы посылают на смерть рядовых, родители порют своих детей, чиновники повелевают простыми смертными, а капиталисты эксплуатируют трудящихся.

Феминизм в моем понимании (я отчетливо осознаю, что есть различные трактовки и течения феминизма, порой враждебные мне) – это не сепаратное обособление одного пола от другого. Феминизм - это не унификация всех под одну гребенку, будь то стандарты мужской - женский, белый - черный, русский - немецкий. Феминизм - это равноправие разного, диалог и освобождение, дающее каждому человеку максимальные возможности самореализоваться и сбыться, как личность.

Феминизм стремиться вовсе не к тому, чтобы все женщины таскали гири и были Лобачевскими, а все мужчины стояли у плиты и нянчили детишек, а к тому, чтобы каждый человек – мужчина или женщина, мог нянчить детей или совершать открытия, или летать в космос – без опасения, что его/ее не поймут, осмеют, осудят, затравят потому, что, видите ли, это "не мужественно" или "не женственно".

Мне хочется привести слова, написанные еще в 1970 году американским феминистом Джоном Сойером: "Мужское освобождение стремится помочь разрушить полоролевые стереотипы, рассматривающие "мужское бытие" и "женское бытие", как статусы, которые должны быть достигнуты с помощью соответствующего поведения... Мужчины не могут ни свободно играть, ни свободно плакать, потому что эти свойства "феминные", а не "маскулинные". Более полное понятие о человеке признает всех мужчин и женщин потенциально сильными и слабыми, активными и пассивными, - эти человеческие свойства не принадлежат исключительно одному полу..."

"Будь мужчиной!". В этом двусмысленном призыве, который столь часто приходится слышать, сметано слишком многое: необходимость господствовать и необходимость держать слово, побуждение скрывать свои эмоции и побуждение быть верным дружбе, призыв к честности и призыв к зарабатыванию "длинного рубля"; отвага и грубость, выдержка и бесчувственность, надежность и высокомерие, галантность и пьянство...

Точно так же в призыве: "Будь женщиной!" - в одну кучу смешаны слабость и утонченность, грация и подчинение, нежность и кокетство, душевная чуткость и рабское терпение.

Не лучше ли сказать человеку просто: "Будь! Будь собой!!" Ибо ты, прежде всего – личность, единственная и неповторимая, один-единственный раз пришедшая в этот мир с какой-то своей важной миссией. А уже потом ты – женщина или мужчина, монголоид или европеоид, гомо или гетеросексуал, брюнет или шатен. Половые (гендерные) различия, несомненно существуют. Однако они куда менее фундаментальны, чем общность всех людей, братьев и сестер, затерянных во Вселенной, и чем уникальность каждой личности, а потому они призваны не разделить нас непробиваемыми перегородками, и не служить основанием для различных иерархий, но лишь сделать человеческий мир многоцветнее и разнообразнее. Несомненно, мужчина чем-то отличается от той вон женщины, но, может быть, еще больше он отличается от другого мужчины. Ибо каждый из этих троих – незаменим и самобытен.

Не конкурировать за место под солнцем, не делить привилегии и утверждать господство должны представители разных полов, но вместе – отбросив привилегии и сломав иерархическую систему господства и подчинения (на чем бы она ни была основана: на половой принадлежности, расе, возрасте, происхождении или богатстве), искать пути к новой гармоничной культуре – патриархальной и не матриархальной, но анархической и персоналистической.

No comments:

Post a Comment